А в мозгу у него всё звучали слова маленького человечка из Поднебесной, который заявил, что Олег ужасно боялся в детстве, когда его закапывали братья. Он же недосилок. Ему даже из не особо глубокой ямы выбраться было сложно. Понятно, почему он по жизни такой пришибленный.

Остальные дети словно и не замечали Олега за столом. Они переговаривались между собой, делились новостями, что-то передавали друг другу, а его будто и не существовало. Он, правда, отвечал тем же и улыбался чему-то, изображённому на экране смартфона.

Валерий задумался. С тех пор, как Олег поступил на спецкурс в академию, он сильно изменился. Возможно, большую роль в этом сыграл Державин, но без желания самого человека такое просто невозможно.

Но самое большое впечатление младший сын на него произвёл вчера, когда Валерий по тревоге явился на Патриаршие. Олег, оказавшийся там, мало того, что сразу ввёл отца в курс дела, так ещё и показал, какие разрушения есть и что откуда взялось. Благодаря его помощи, Чернышёв-старший справился с тем, что наворотил пришлый маг земли, буквально за несколько часов.

Положа руку на сердце, Валерий был уверен, что ни один другой его ребёнок не смог бы столь точно и правильно всё описать.

А это всё значило, что надо постепенно ломать выстроенную между ними стену.

— Дети, — сказал он громко, чтобы его услышали все. — После еды всех жду у себя в кабинете. Кроме Олега.

От его взгляда не укрылось, что младший сначала поднял взгляд с надеждой, затем снова погрустнел и уткнулся в смартфон. «А ведь ты сильнее их всех, — подумал Валерий. — Одиночество не сломало, а закалило тебя».

В кабинете он не предложил детям садится, что было для них тревожным знаком. Так он делал только тогда, когда у него были к ним претензии. И именно сейчас молодые Чернышёвы вспоминали, в чём они провинились, но на ум ничего не приходило.

— Мне бы ещё Алексея сюда под руку, — проговорил Валерий, оглядывая двух молодых мужчин и девушку. — Но он уже выпорхнул отсюда во взрослую жизнь.

— Что-то произошло? — спросил Глеб, старший из оставшихся сыновей.

— Произошло, — кивнул Валерий. — Но не вчера, так что не ломайте себе голову. Вчерашний инцидент лишь подтолкнул меня к некоторым мыслям. Ответьте мне лучше вот на какой вопрос: вы зачем Олега в землю по отрочеству закапывали? У вас, что, развлечений других не было.

— Наябедничал? — зло проговорил Матвей, что был старше Олега на два года.

— Нет, — Валерий в упор посмотрел на Матвея. — Он ни слова мне не сказал. Более того, он даже не знает, о чём я с вами тут говорю. И не узнает. Снова будет думать, что я вас посвящаю в дела семьи, а его побоку. Я узнал это на заседании императорского суда.

— Ого! — Матвей присвистнул. — Слышал, Глеб, скоро нас казнят.

— Хватит ёрничать! — повысил голос Чернышёв-старший. — Ответьте мне, почему вы гнобите своего брата?

— Так это, — взяла слово Олеся, дочь Валерия. — Ты же сам его не признаёшь частью рода, а почему мы не должны?

— В смысле не признаю? — нахмурился абсолют.

— Ну ты постоянно, когда с мамой скандалишь, выдаёшь ей, что Олег — нагулянный.

— Так! — глаза Валерия сверкнули яростью. — Вы что себе позволяете⁈ Подслушивать чужие разговоры — это позор! Это первое. Второе, я никогда не говорил прилюдно, что он не наших кровей, значит, и мнения такого быть у вас не должно. Я его признал, и вы должны, понятно? И третье, он хоть и никакой, но маг земли, так что я могу ошибаться в своих личных выводах.

— И что же нам теперь сюсюкаться с ним? — с вызовом в голосе поинтересовался Глеб.

— Никто тебя не просит сюсюкаться, он первый будет против. Но ты себя представь на его месте, когда тебя с рождения вся семья, кроме матери, шпыняет, и поймёшь. Хочешь, лично тебя месяц тебя гнобить буду?

— Не хочу, — ответил Глеб. — Я из дома уйду.

— Скатертью дорожка, — ответил Валерий. — Я хочу, чтобы ты понял меня.

— Я, кажется, понимаю, — сказала Олеся, — но в одночасье поменять своё отношение не смогу. На это уйдут месяцы, если не годы.

— Дети мои, — сказал на это Чернышёв-старший. — Вы хотя бы логику включали иногда, если уж братских чувств не испытываете к нему. Наш Олег дружит с Никитой Державиным. А тот, на минуточку, очень хорошо дружит с принцессой. И есть мнение, что совсем скоро он станет её мужем, а, как следствие, консорт-императором в будущем. Понимаете, к чему я клоню?

— Обычно семьи, близкие к императору, неплохо возвышаются, — ответил на это Матвей.

— Вот именно, — поднял указательный палец Валерий. — Вот именно. Олег — наш билет к возвышению рода, не хороните его больше в земле, ясно?

Перед тем, как зайти в академию, я оглянулся и увидел спешащего ко мне Олега. Он размахивал рукой, призывая меня подождать его. Я уже было приготовился, что он сейчас либо за что-то зацепится, либо подвернёт ногу, либо вовсе упадёт. На самом деле вариантов была масса.

Но нет, он вполне успешно преодолел разделявшее нас расстояние, и у него даже шнурки не развязались. А ещё я заметил в нём тень уверенности, которой раньше не было.

Неужели на него так подействовало наше столкновение на Патриарших? Вряд ли. Он со мной и в другие переделки попадал, но ничего подобного не происходило.

Когда он протянул мне руку, я заметил перемены и в настроении. Обычно он бывал мрачно-весёлый, а сейчас — на самом деле радостный.

— Привет, — сказал я. — А ты прям светишься. Случилось что?

— Да нет, — проговорил Олег. — Особо вроде бы ничего не произошло. Разве что, представляешь, брат старший вчера подошёл и извинился за то, что когда-то с другими меня закапывал. Я вообще до сих пор в шоке!

Перед моими глазами немедленно предстал Ван Ли, рассказывающий Валерию Чернышёву о тренировке его младшего сына.

«Значит, он им всё-таки дал нагоняй, — решил я. — Что говорит в его пользу, как отца. Хоть где-то плюсы».

— А ты какой-то задумчивый, — проговорил Олег, глядя на меня. — От битвы ещё не отошёл? Но ты хорош был. Я смотрел на тебя и просто охреневал, как ты всех спасать своими воздушными пинками успевал. В нашу сторону столько всего летело! И ни-ко-го серьёзно не поранило!

— Перестань, — улыбнулся я. — Я не люблю лесть. На самом деле нет, не о том я думаю. Ты сегодня после пар как, свободен?

— Определённо не тороплюсь, — ответил Олег, открывая дверь внутрь. — Нужна моя помощь?

— Да, — я ещё не придумал, в какие слова облечь свою просьбу, а затем сказал: — Нам нужно снова наведаться в библиотеку. Обозначилась у меня пара тем, в которые я хочу окунуться глубже.

— Если это не что-то запрещённое, как в прошлый раз, — проговорил он, заговорщицки подмигивая, — то я только за.

— А если запрещённое? — уточнил я.

— Тогда тем более! — хохотнул он. — Ладно, говори, не томи.

— Во-первых, я понял, что совершенно не смыслю в магической боёвке. Как-то не до этого мне было. Хотелось бы изучить этот вопрос. А, во-вторых, меня заинтересовала литература по фамильярам. Сможешь что-то подсказать? — я невольно посмотрел на правое предплечье, скрытое сейчас тканью пиджака и рубашки.

— По фамильярам — вполне. Есть замечательная книга Голицына, а ещё Петра Кропоткина, прадеда нашего Фёдора, — сказал Олег.

— Ух ты! — восхитился я. — А наш друг открывается с неизвестной ранее стороны. А что по поводу магических боёв?

— Тут я тебе с книгами вряд ли смогу подсказать, — ответил друг, и я уже хотел было расстроиться, что придётся копать самому. — Но! — он поднял вверх указательный палец. — Мы же на спецкурсе с возможностью посещения пар у других потоков. А наша академия считается одной из лучшей по магическим боям.

— Вот даже как, — для меня это на самом деле оказалось открытием. — А я даже и не знал.

— Одну секунду, — попросил Олег.

Мы с ним уже стояли перед дверью аудитории, и занятие начиналось через считанные минуты.

— Вот, — он ткнул в экран, — ближайшая тренировка состоится завтра утром перед парами в спортивном дворике академии.